::GOLDY лучший кот производитель::

Представители прессы и телевидения, периодически появляющиеся на выставках, очень любят задавать экспертам один и тот же вопрос «А как судят кошек?» (спасибо хотя бы, не «за что судят»…). Приходится нудно объяснять, что у каждой породы есть официальный стандарт, который описывает все стати кошки: какая у нее голова, какие уши, какой длины и окраса шерсть и т.д. Ну и оценивается каждое животное с точки зрения соответствия каждого признака этому стандарту. Теоретически такой ответ вроде бы правилен и всех удовлетворяет. Кроме самого эксперта, который знает, что в реальности процесс судейства оказывается куда более сложным и спорным.

От «образа породы» к стандарту и обратно
Стандарт породы – документ официальный, но, к сожалению, не всегда однозначный. Стандарт может:
- быть недостаточно подробным и жестким в описании отдельных статей, что оставляет весьма широкие возможности для его толкования (а в итоге приводит к высокой разнотипности в породе) ;
- быть недоработанным и внутренне противоречивым (например, «голова в форме равностороннего треугольника с низкими скулами» физически никак не может сочетается с «мордой средней длины»);
- описывать такую идеальную комбинацию признаков, которая является генетически нестабильной (например, биологически невыгодной на стадии половых клеток или эмбриона) и потому в реальности встречается крайне редко (персидская порода, бенгал).
В подобных случаях эксперту приходится во многом полагаться на позицию стандарта «общее впечатление» - тот целостный образ, который должен создаваться при виде представителя данной породы. Например, если стандарт не описывает подробно линии свода черепа, лба и профиля шотландского фолда, то, формально говоря, они могут быть любыми. Но общее впечатление от головы фолда – равномерно круглое, плавное, - отнюдь не может быть создано плоским черепом, покатым лбом или резким, угловатым переходом к носу.
Вообще-то любая экспертиза начинается именно с рассмотрения «образа породы» в представленной кошке – другое дело, сыграет ли соответствие ему главную роль в окончательном решении судьи. Иногда при последующем «постатейном» разборе качеств животного «образ породы» и оценка отдельных признаков могут вступать в противоречие. Ни один, даже самый подробный стандарт, не оговаривает величину штрафа за каждый отдельный недостаток – например, сколько баллов снять за слишком большие уши британца или за его слишком мягкую, «пуховую» шерсть. Существует, конечно, шкала соотносительной значимости статей, согласно которой на уши британца (величину, постав, форму) приходится 5 баллов, а на шерсть (длина с текстурой и плотностью) – 15. (СFA). Казалось бы, выраженные в равной степени недостатки, касающиеся текстуры шерсти должны оцениваться в 3 раза строже, чем недостатки строения ушей. Однако…если говорить о визуальном общем впечатлении, то образ такой округлой, широкой, массивной и тяжелой кошки, какой является британец, куда в большей степени может быть разрушен нелепо торчащими на круглой голове большими ушами, чем слишком мягкой, недостаточно упругой шерстью. Кроме того, нельзя забывать о том, что текстура шерсти куда более подвержена сезонным изменениям, она может отражать и неправильность груминга, и качество ухода. А вот уши-то ни от какого ухода не уменьшатся… В итоге «стоимость» этих недостатков оказывается в лучшем случае равной.

Морфология недостатков
Начисляя штрафные баллы за тот или иной недостаток, судьи далеко не всегда задумываются о его морфологической или анатомической природе. Между тем недостаток, отраженный в оценочном листе или устном комментарии как «слабый подбородок» может иметь совершенно разное происхождение. Это может быть истинная брахигнатия (укорочение нижней челюсти); сужение нижней челюсти (это обычно сопровождается ножницеобразным, а не клещеподобным прикусом); результатом отсутствия части зубов (так что нижняя челюсть «поджимается» под верхнюю, или, наконец, быть исключительно визуальным эффектом из-за нависающих подушек вибрисс. Конечно, вне зависимости от причины своего происхождения «слабый подбородок» кошку не украшает, и с точки зрения эстетического впечатления штраф за этот недостаток должен быть одинаковым. Если подходить к выставке исключительно как к конкурсу красоты, то так оно и есть. Но задумаемся: а зачем вообще проводят выставки кошек, - точнее, оценочные выставки кошек? Не только ведь затем, чтобы развлечь почтенную публику, удовлетворить или подзадорить амбиции владельцев, но и для того (все-таки!), чтобы определить нынешнее состояние породы и дальнейшее направление ее развития. И судья своей оценкой определяет не только внешние данные конкретного животного, но и его племенную перспективу.
Соответственно, и штрафные баллы для разных пород за внешне схожие, но анатомически различные недостатки, вовсе не обязательно должны быть равными. Брахигнатия, характерная для сфинксов, по-видимому, является побочным следствием мутации. У персов, экзотов, ориенталов она чаще бывает следствием аутбредного дисгенеза (несовместимости родительских геномов, и значительно реже - выступает как простой моногенный признак с доминантным наследованием, степень проявления которого может усиливаться при инбридинге.. Сужение нижней челюсти в большинстве пород обычно устойчиво в наследовании, и склонно передаваться как доминантный признак. Реже – у персов и шотландских фолдов – может выступать как результат дисгенеза. Отсутствие зубов - полигенно определяемый признак, проявление которого зависит от условий содержания и т. д. «Убрать» же в последующих поколениях такой признак, как переразвитые подушечки вибрисс, обычно не составляет для заводчиков большого труда.
«Недостатки в гармонии»
Если стандарт не содержит явных или, чаще, скрытых противоречий или недоработок, то животное, соответствующее всем его требованиям, не может оказаться негармоничным. Но, как известно, идеальное соответствие хорошо написанному стандарту – явление крайне редкое. Случаи, когда недостатки по тем или иным статям вызывают дисгармонию в облике кошки, как правило, достаточно очевидны: штрафные баллы снимаются за сами эти недостатки. Сложность представляют такие ситуации, когда несколько небольших недостатков взаимно компенсируются, так что кошка выглядит вполне гармоничной и сбалансированной, да еще и «укладывается» в рамки породного образа. При судействе такого животного можно наглядно увидеть те два разных подхода к оценке, основанных на психологических особенностях личности эксперта, о которых писал Пол Мурман. Судья-холистик, видящий животное «целиком», несомненно оценит такую кошку значительно выше, чем эксперт, склонный дотошно разбирать все признаки по отдельности и оценивать их в соответствии с буквой стандарта. Пожалуй, самый любопытный выход из этого положения нашли англичане – в стандартах GCCF выделены отдельные 5 баллов на “balance”, то есть гармоничность облика кошки. В стандартах других организаций такой лазейки не имеется, поэтому каждый эксперт выходит из этой ситуации по-своему. Чаще всего за недостатки гармоничное животное все-таки штрафуют…но значительно меньше, чем дисгармоничное.
Особенно ярко проблема «сбалансированных недостатков» проявляется в так называемых породах экстремального облика – персидской и экзотической. Именно в этих породах животное может быть гармоничным, обаятельным, эффектным – и при этом построенным неправильно с точки зрения анатомии и морфологии породы. К примеру, стандарт предписывает персу иметь короткие нос и мордочку. Однако добиться эффекта положения зеркала носа по линии середины глаза можно не только за счет укорочения носа, но и в результате углубления стопа и/или его «поднятия» до уровня верхних век и выше. В результате реальная длина носа у такого перса составляет добрый сантиметр, однако должное внешнее впечатление соблюдено. Правда, такие особи обычно «грешат» низкими покатыми лбами, но это положение может быть исправлено за счет высокого черепного свода, так что целом профиль подобного животного вполне «ложится» на предписанную вертикальную линию. Только при прощупывании черепного шва можно обнаружить плоскую площадку или углубление. То же касается и мордочки (особенно у экзотов) – далеко не всегда она является действительно укороченной, нередко ее правильнее было бы назвать «утопленной» мордочкой вполне даже средней длины. Свидетельством такой разведенческой политики обычно бывают глубокие борозды, идущие от носа к нижней челюсти, но при широкой голове их успешно смягчают наполненные щеки и «прикрывают» подушки вибрисс. В итоге - неправильность строения не бросается в глаза, и подобная кошка вполне успешно проходит свою выставочную карьеру. Расплачиваться за судейство морфологически неправильных животных придется разве что заводчикам, когда при попытках улучшающих скрещиваний носы и мордочки покажут свою истинную длину в потомстве…

Цена экстрима – кто больше?
Не так уж редко при судействе пород экстремального облика эксперт оказывается перед выбором: отдать ли предпочтение гармоничному, но не выразительному животному, или не вполне сбалансированной, но интересной кошке, с ярко выраженными ценными признаками? Представим себе двух молодых персов – оба компактны, с хорошей шерстью, но резко различаются по строению головы. Один демонстрирует нам невысокий череп, слабовыпуклый лоб, мелкий стоп и довольно короткий нос, плавные очертания скул и маленькой мордочки с чуть закороченной челюстью, широко распахнутые, неглубоко посаженные глаза. Другого отличают мощные черепные структуры: высокий купол, подчеркнуто выпуклый, тяжелый лоб, хорошее соотношение глубины стопа и длины носа, широкая короткая морда и массивнвая, чуть выступающая челюсть. Глаза, хотя и крупные, не выглядят наивно-открытыми из-за массивного лба. Все структуры настолько сильные, что кажутся угловатыми, «выпирающими». То есть построение черепа в принципе правильное, но не достигшее гармонического совершенства. Второй кот заметно проигрывает первому в гармонии, и, возможно, в «образе породы» - нарушая требование «плавно-выпуклой открытости», предписанное персу. Тем не менее, любому заводчику очевидно, что второй кот интереснее как производитель, именно за счет его усиленных краниальных структур. Поскольку перед нами молодое животное, можно рассчитывать на этот «запас» и надеяться, что ростовые процессы не остановятся, и сгладят углы, расширив череп и развернув скуловые дуги. Тогда как первый кот останется низкочерепным, и хорошо еще, если не станет плосколобым.
Но это точка зрения заводчика, - к тому же рассчитанная на будущее развитие животного, которое еще может и не пойти в желательном направлении или остановиться «на полпути». В этой ситуации равно вероятны два решения о первом месте - эксперт может отдать предпочтение первому коту, мотивируя оценку тем, что оценивает конкурентов в настоящий момент, и не имеет права строить предположений о перспективах развития животного. Формально говоря, он будет вполне прав. Но столь же вероятно, что предпочтение будет отдано второму – в этом случае мотивацией эксперта будет необходимость сохранения в персидской породе особей с мощными запасами черепного роста. Такой племенной материал, пусть пока что не вполне гармонично реализованный, можно усовершенствовать в следующем поколении, а вот при отсутствии генетической базы совершенствовать будет нечего.

Тенденциозное судейство
В том случае, если судью удовлетворяет и современный стандарт породы, и общий уровень представленных на выставке животных, он, скорее всего, будет предпочитать морфологически правильных и гармонично построенных кошек. Такое же судейство весьма вероятно и в случаях, если представленная на выставке выборка животных неоднородна, животные разнотипны, причем ни один из представленных типов не обладает какой-либо законченностью.
Однако большинство стандартов пород в той или иной степени ориентированы на максимальную выраженность отдельных признаков животных. Это касается не только пород с экстремальным морфологическим строением (персы, экзоты, ориенталы, сиамы), но и многих мутагенных пород (скоттиш фолд, корниш-рекс, манчкин) и даже аборигенов (мейнкун). Так вот, в этих породах наиболее вероятно тенденциозное судейство, при котором эксперт будет отдавать приоритетное значение двум-трем специфическим для породы признакам. Чаще всего такая ситуация возникает, когда эти самые признаки недостаточно выражены у большей части представленных кошек. Например, если большинство показанных ориенталов отличаются маленькими, узкими и высоко поставленными ушами, судья может отдать предпочтение тем особям, у которых уши большие и низко поставленные (иногда даже слишком низко), «прощая» им, например, излишнюю ширину головы или несовершенную линию профиля. Напротив, если основная масса представленных кошек не блещет длинами корпуса, клина и хвоста, эксперт может ориентироваться при выборе лучших именно на эти ценные признаки, не заостряя своего внимания на качестве подбородков и пресловутой ширине ушей. Таким образом судья обычно указывает на необходимость развития и совершенствования этих самых признаков в породной популяции.

Тенденции развития… шизофрении
Иная разновидность тенденциозного судейства – предпочтение определенного внутрипородного типа. Пока этот самый тип со своими достоинствами и недостатками аккуратно вписывается в стандарт породы на уровне «прочих равных», особых проблем с таким предпочтением не возникает. Но в периоды активного развития породы вопрос «типологических предпочтений» встает перед экспертом со всей своей остротой. В это бурное время выделяются различные варианты «модернизированных» внутрипородных типов (в большинстве своем пока еще нестабильных), и уменьшается доля «классических» вариантов. Такое «взрывное» развитие более характерно для эволюционно молодых пород: когда их генофонд разворачивается во всем спектре своего разнообразия, порода как бы «обгоняет» собственный стандарт. Иногда этот процесс «запускают» массовые привозы животных для «обновления крови» из питомников, принадлежащих к другим фелинологическим системам, - со своими стандартами породы и своими породными типами. Порой такая же ситуация складывается из-за решения значительной части заводчиков изменить схему разведения породы (скрещивание фолдов с британцами), использовать активное прилитие инопородной крови (персов к британцам, например), или, напротив, запретить такое прилитие (девон-рексов к канадским сфинксам). Наконец, к аналогичному развитию ситуации приводят слишком поспешные или нечеткие изменения, внесенные в стандарт сложившейся породы.
Судья, согласно судейской этике, должен оценивать кошек в соответствии со стандартом. Но если он видит, что стандарт устарел, то, с точки зрения общечеловеческой, этично ли мешать прогрессу (или тому, что ему кажется прогрессом) породы? Или, например, судья склонен считать, что внесенные в стандарт изменения идут не на пользу, а только во вред породе, делая ее (с его точки зрения) невыразительной, или лишая генетической стабильности. Должен ли он судить по «неправильному» стандарту - и параллельно обращаться к бридерской аудитории и комитет породы с протестными предложениями? Или лучше сразу обращаться к психиатру?… Большинство экспертов, правда, не страдают раздвоением личности, и все-таки отдают предпочтение желательному породному типу, а не сомнительному стандарту.

Тип versus окрас
Если в первой половине ХХ века кошачья порода характеризовалась прежде всего длиной шерсти, ее качеством и окрасом, а «тип» был понятием вторичным, то в послевоенные годы особенностям морфологического строения начали уделять все больше внимания. 70-е годы прошлого века принесли фелинологам не только первых персов-экстремалов и современный стандарт сиамов, но и принципиально новое понимание кошачьих пород вообще. В современном представлении порода, похоже, представляет собой определенным образом построенный скелет с соответствующими мышцами, обтянутыми кожей и шерстью должной длины, структуры и текстуры и…какого-то цвета (или нескольких цветов) – потому что назвать «окрасами» невразумительные расцветки, распространившиеся в последнее десятилетие, язык не поворачивается. Распространиться им позволило едва ли не основное положение современной фелинологии: «тип важнее окраса». Исключение пока что представляют немногочисленные монохромные породы, вроде русской голубой, да еще бенгалы – не иначе как потому, что тип дикого бенгальского предка не удается закрепить (из-за утвержденной фелинологами странной схемы разведения породы: через серию поглотительных скрещиваний с домашней кошкой). Даже абиссинцам – породе, созданной прежде всего благодаря уникальности окраса! – «добрые судьи» все чаще прощают остаточные элементы «ожерелья» и несовершенный тикинг ради отточенной морфологии.
Вообще-то фелинологи, введшие положение «тип важнее окраса», рассчитывали на него, как на временную меру. Дескать, вот усовершенствуем породные типы, достигнем должных высот экстремальности – и вернемся к селекции по окрасам, подтянем их качество к довоенному уровню. Потому что в кошке ведь все должно быть прекрасно – и голова, и окрас, и тело, и выставочный темперамент. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временные меры. Совершенствование морфологических типов оказалось делом не то что долгим, а просто-таки бесконечным: как известно, нет предела совершенству.

Близок ли конец противостояния?
Строгое в отношении качества окраса судейство на сегодняшний день скорее исключение, чем правило. Более характерен такой подход для экспертов старой европейской школы. Однако в умы более молодого поколения судей постепенно закрадывается сомнение в действенности магической формулы «тип важнее окраса». Закрадывается, вероятно, потому, что потеряна вера в возможность независимого совершенствования окраса и типа. Приходит понимание того, что породистое животное представляет собой не просто определенный морфолого-анатомический тип, окрашенный в некоторый (безразлично, какой именно) цвет, но тип, проявленный и существующий в строго определенном окрасе.
То, что между типом и окрасом существует довольно жесткая генетическая взаимосвязь, к настоящему времени становится вполне очевидным и для опытных судей, и для наблюдательных заводчиков. Эта взаимосвязь может осуществляться во-первых, за счет сцепления генов на уровне цитоскелета, и, во-вторых, за счет гаметического отбора – когда половые клетки с определенным аллельным набором (как по генам окраса, так и по генам других морфологических признаков) получают преимущество в процессе оплодотворения. Влияние реализации генетической информации об окрасе на развитие породного типа возможно и на уровне гипоталамической системы эмбриона или даже растущего котенка. Гормон, стимулирующий пигментные клетки к образованию меланинов, образуется в нервных клетках гипоталамуса – так же, как гормоны соматостатин и соматолиберин, лежащие в основе ростовых процессов, и как рилизинг-факторы, активирующие ряд гормонов гипофиза и щитовидной железы. Синтез всех активных веществ гипоталамуса находится в сложной взаимозависимости, так что избыточное «производство» одного из них в какой-то момент может обернуться аналогичным избытком, или, наоборот, недостатком другого.
Правда, на сегодняшний день знания о взаимосвязи окраса и типа сказываются на качестве экспертизы не лучшим образом. Выглядит это так: на выставку представлен кот, допустим, британский, золотого окраса. «Естественно», он не может (ввиду сцепления типа и окраса) похвастать столь же совершенным типом, как голубой британец. Судья от него этого и не требует. Такое решение, хотя и противоречит пресловутой позиции «тип важнее окраса», все же является обоснованным. Но… привычка снисходительно относиться к недостаткам окраса позволяет тому же судье «простить» коту песочный, а не абрикосовый подшерсток. В итоге: не вполне золотой кот не вполне совершенного типа получает вполне высокую оценку… Разумной политикой было бы отдавать приоритет животным с великолепно развитым и сложным в разведении окрасом перед их сопородниками более распространенного, «простого» окраса, только в случае морфолого-анатомических показателях если не равного, то хотя бы весьма близкого уровня. Такое решение позволит вести одновременный направленный отбор и на качество окраса, и на породный тип.
Еще один, связанный с колористикой, аспект судейства можно сформулировать так: восприятие окраса влияет на впечатление от породного типа животного. Для многих пород можно выделить окрасы, «работающие на ее образ» и окрасы, «работающие против». Даже при равном качестве животных эксперт будет склонен отдать первое место черно-тигровому сибиряку, а не голубому с белым арлекину. Именно потому, что «дикий» окрас работает на образ «дикого кота из сибирской тайги». Точно также белая ангора получит преимущество перед черно-тигровой того же качества, а сомали-соррель – перед серебристо-голубым. Впрочем, большинство заводских пород, существующих во множественных цветовых вариантах, и особенно породы «экстремального облика», уже успели освободиться от такого «имиджевого» влияния окраса.

И.В.Шустрова, канд. биол. наук